Так уж сложилось, что в наших журналах не раз освещались работы по созданию храма благоверного князя Игоря Черниговского в Переделкино. И в «Церковном строителе», и в «Благоукрасителе» рассказывают о своей работе предприятия, участвующие в возведении этого многоцветного чуда, словно сошедшего на пригорок близ патриаршей резиденции то ли с неба, то ли из старой доброй русской сказки. И мы поняли, что не можем не рассказать о том, кто начал это строительство, координирует и обеспечивает его.
Строит храм блгв. князя Игоря Черниговского – Игорь Александрович Найвальт, Председатель совета директоров Балтийской строительной компании. Его благотворением и трудами построено и возрождено уже более 60 православных храмов в России и за рубежом так что этого человека уже можно назвать всероссийским ктитором. В этом видится особое водительство Промысла, дарующего возможность созидать святыни тем, кто готов отозваться на зов Божий и посвятить себя этому благому делу. Вместе с храмами возрождаются и души людей – и тех, кто трудится и радеет об украшении церквями лица земли Русской, и тех, кто обретает возможность молиться в этих святых местах.
Не даром не только сам Игорь Александрович, но и возглавляемая им Балтийская строительная компания и многие ее сотрудники отмечены высокими церковными наградами.
Игорь Александрович любезно согласился ответить на наши вопросы. Беседу пару раз прерывали деловые вопросы: работа требовала решений руководителя. В какой-то момент к нам присоединился Николай Державин – референт Святейшего Патриарха, - кандидат богословия, бессменный ведущий трансляций православных богослужений с Центрального телевидения. Просветительская деятельность – одна из важных сторон работы БСК.
- Игорь Александрович, расскажите, как вы пришли к этому благому делу – строить храмы?
- Очень просто. В 1995 году ко мне пришел отец Николай и говорит: я строю храм, дайте мне денег. А у меня было неважное настроение, я стал отказываться: мол, все равно эти деньги впустую потратите. А он говорит: а что же нам делать, уже начали строить, а средств нет… Рассказал, что заплатил за фундамент каким-то товарищам – и ни денег, ни фундамента. А это святое место: в 1826 году там было явление Казанской иконы Божией Матери. До революции был деревянный храм, но он сгорел, а во время войны даже фундамент выкопали. Говорю: ну, сколько стоит храм? Тысяч 300? (В те времена). Хорошо, мы вам построим на сто тысяч, а дальше вы уж сами собирайте и достраивайте. Ну, так они ничего и не собрали, а мы потихоньку храм построили. Господь дал. И с тех пор, слава Богу, Господь мне дал этот крест, и я за это безмерно благодарен! Я этим живу.
- Вас просят или вы возводите храмы по своей инициативе?
- Когда как. Когда мы с БСК только переехали в Москву, я пришел к владыке Арсению с предложением: «Владыка, мы, где работаем, там делаем храмы. Давайте мы в центре храм построим!» А он отвечает: «В центре кто угодно построит. А вот у нас есть место на Каширке»… И владыка рассказал, что на этом месте еще в 1988 году заложили первый камень храма в честь Тысячелетия Крещения Руси (а шел уже 2002 год), но сил для строительства нет и собор так и остается только в проекте. Я и согласился.
- И как родился проект этой церкви? Он достаточно необычен.
- Образцом стал храм на Среднем проспекте в Питере, на Васильевском острове, построенный по проекту архитектора Косякова Василия Антоновича. Прекрасный храм, высота 37 метров. К сожалению, он осквернен, у подводников там какая-то база. И вот он стоит, как богатырь. Его мы и взяли за основу. Прихожу к владыке Арсению, приношу эскиз. А он говорит: «Почему храм византийский? Лучше выбрать московскую архитектуру». – Но я уже вижу храм именно таким. Решили отдать дело на суд Святейшего. А Патриарх Алексий сказал: «что ж, вера к нам из Византии пришла» – и подписал проект.
- А бывает, что строите по просьбе простых людей?
- В Лекмозеро, в Карелии мы строили дорогу. Кстати, я там ни разу не был. Приезжают оттуда ребята, говорят: давайте, мы храм срубим! – Ну, давайте! И построили прекрасный деревянный храм. Другое место – Акулова гора. Приходит мужик – очень непрезентабельного вида. И заявляет: «Я храм строю». Я смотрю на него скептически. А тот не смутился: «Это у меня вид такой. А вообще-то я художник». Говорю: ладно, даю тебе денег на месяц – сколько требуется, а ты мне в конце месяца – отчет. И вот он год возил мне фотоотчеты, а я ему давал деньги. Он построил храм, расписал его сам. Замечательный человек! И храм – чудо!
- Во имя святого Игоря Черниговского вы возводите уже третий храм?
- Да. Первый построили в г. Пушкине под Петербургом, на месте, где во время войны гестаповцы расстреливали наших. Потом был храм-колокольня – тоже святого Игоря Черниговского, в пос. Токсово Ленинградской области. Там была часовенка человек на сто, затем храм, потом дом престарелых. А потом эта часовенка сгорела. Батюшка звонит – и я слышу, как у него слезы капают на трубку. Я говорю: «Что ты плачешь? Очищение огнем! Давай новую, каменную построим!» А он отвечает: «А может, колокольню?» – «Ну, давай. Метров 45?» – «Нет, надо 62». – «Почему 62?» – «А у нас в Токсово трамплин 58 метров, надо, чтобы колокольня была выше». Получилась колокольня-храм.
- Благоверный князь Игорь – ваш небесный покровитель?
- Да.
- А бывает, что строительству храмов мешают материальные сложности?
- Прежде, чем у меня соберется некая базовая сумма денег, я строить не начинаю. Страшно начать и не суметь закончить. Но пока Господь не оставлял своим вниманием. Даёт всё начатое довести до конца.
- А почему храм благоверного князя Игоря выглядит именно так: яркие купола, необычные формы?
- Хочется, чтобы это был Храм-праздник. Чтоб человек увидел – и порадовался, чтобы он глаз «царапал», в общем Лукоморье.
- Как вы полагаете, архитектура строящихся сегодня церквей должна повторять старые образцы или искать какие-то новые решения?
- Я не за то, чтобы копировать все старое. Конечно, от канонов не нужно отходить. Но не так: заставь дурака Богу молиться, он и лоб разобьет. В одном месте такой храм должен быть, а в другом – другой. Мы построили храм в Роттердаме, он стоит – как елочная игрушка. Белый камень XV век. Вот в Роттердаме он должен быть таким. Когда освящали, рядом повесили колокол. А там большая площадь, толпа идет, все видят: действо. И каждый подходит, чтобы позвонить в этот колокол. Выстроилась очередь – часа два звонили. А в России церковная архитектура может быть очень разнообразной. Храм в Переделкине – это, на первый взгляд, нетрадиционно. И в то же время, это настоящий православный храм, русская душа в камне.
- Вы не боялись, когда только начинали строить церкви, что в них будет мало прихожан?
- Когда мы строили свой первый храм (Казанской иконы Божией Матери в Александровке), с отцом Борисом, – я его спрашиваю: а народ-то будет? Он говорит: ну, по воскресеньям человек 20 собирается. А храм – человек на 300. Но когда мы его освящали – внутрь смогли уместиться далеко не все пришедшие, церковная ограда была забита – человек 600 пришло. Пустых храмов слава Богу у нас не было.
- А сотрудникам БСК строительство храмов помогает придти к вере?
- У нас был прораб, Абрам Беркович, он уже скончался, – не православный. Когда мы освящали храм на Троицком поле – он был потрясен: «мне, обрезанному, владыка руку пожал!» Человеку 70 лет было. Пока первый храм строили, человек 15 рабочих покрестились в нем. А теперь в наших храмах много и венчаний, и отпевают, и крестят наших детей, храмы-то родные.
- Случается ли, что сотрудники БСК хотят внести в возрождение святынь свою лепту?
- Конечно. Недавно ко мне пришел сотрудник нашего охранного предприятия и спрашивает: «Можно, я колокол закажу?» – Да, ради Бога! И он сам оплатил, сам заказывал колокол, сам выбирал иконы. Другой спрашивает: «Можно, я иконостас облачу?» Кто чем поможет.
- Среди современных бизнесменов много православных людей?
- Много. Вы видите, сколько храмов возводится? Храмы строятся, в общем-то, не на мелкие пожертвования. Без бизнеса, конечно, порушенного за 70 лет не возродить. В одной Москве было сорок сороков – 1600 храмов. А десять лет назад Никита Михалков выпустил книгу – там 370 храмов, включая лежащие в развалинах. И люди осознанно тратят свои средства на благие дела.
- Как вы полагаете, Россия сегодня переживает духовное возрождение?
- Я полностью согласен с покойным Святейшим патриархом Алексием, что наше время – постсоветское – это второе Крещение Руси. Конечно, нельзя сказать, что народ стал воцерковленным – но хоть в храмы пошли. До 80-х годов в Церкви одни бабушки были. А сейчас – сколько молодых! Конечно, они еще зеленые, но они как-то пришли к Богу, как-то воцерковляются! – За 10, за 20 лет этого не сделаешь, пройдет время, и плоды будут! Православие – это краеугольный камень России как Государства – будет Православие, будет сильная страна.
- А Россия как православная держава возродится?
- Она не может не возродиться . Мы право-славные – правильно верим в Бога. Собственно, православие-то никуда и не пропадало. И богоборческая власть канула в лета. Просто было безвременье, испытания если хотите, но время прошло. А про государство я не могу говорить. Но – Россия большая, и что бы ни было, ее всю не растащат. Все уже было. Ведь не всю тысячу лет Россия была на подъеме. Татары нападали, поляки, смуты были, семибоярщина – все было. Это жизнь – очень неровная и очень трагичная, но нужно низко поклониться Русским священникам, которые донесли до наших дней искру православия.
- Что для вас строительство храмов?
- Да я этим живу! В самом деле! Храм построить – это самому себе подарок. Вот завод построил, ключи отдал, и все. И он чужой. А храм не чужой. Так что, это – не бескорыстное дело (в хорошем смысле этого слова).